"Нарезал, нарвал букет цветов в огороде, уже поздних, предосенних. Астры в букете разноцветные, пышные, но среди них наособицу смотрятся тёмно–вишнёвые, как бы спекшиеся от сока или старой крови бегонии.
Когда-то бабушка, увидев, как я рву и тащу в дом цветы, говаривала, что на меня напущена порча, и даже заверяла, что порча особая, особую же порчу в нижнем конце села могла напустить только Митряшиха, этакое на жука похожее чёрненькое существо, наособицу живущее, от всех отдалённое, всегда прячущее себя и взгляд свой: от сглаза, от порчи Митряшихи не отмолиться, не откреститься — так силён её сатанинский дух.
И вот ставлю я букет на стол и слышу бабушкин вздох над собой: “Эко, эко напустила на человека Танечка таку страшну неотмолиму силу. Седой уж, старай, работу конторску справляет, но от наваждения всё не избавится… Ох–хо–хо, вот они, грехи-то тяжкие, до чего доводят!”
Бабушка, бабушка! Не проходит дня, чтобы я тебя не вспомянул. Какого же свойства твоя-то сила была? Спи спокойно, моя родная. Со мной всё в порядке. Я ещё радуюсь цветам, всему светлому и красивому, что есть вокруг и пребудет до моей кончины".